Член-корреспондент АИ СССР Б. А. Рыбаков.
Представлена кафедрой истории СССР периода феодализма исторического факультета МГУ
3 декабря 1957 г.
«Научные доклады высшей школы». 1958, № 1, стр. 5-12.
Выяснение всех деталей географии «Слова о полку Игореве» важно как для раскрытия самого похода 1185 г., так и для решения ряда других спорных вопросов исторической географии древней Руси.
Так, например, определение места последней битвы с половцами (в пятницу 10 мая 1185 г.) позволит нам правильнее очертить возможный район столкновения антов с готами во «время Бусово», в IV в. н. э., описанного Иорданом.
Определение того, какая именно река называлась «Великим Доном», позволит расшифровать загадочную реку «Русию» на карте сицилийского географа Идриси 1154 г. с ее шестью крепостями в Северской земле, а это в свою очередь позволит решить очень важный вопрос о русских реках в известной «Книге областей мира» Персидского Анонима IX в.
За последние годы географии «Слова о полку Игореве» уделено много внимания разными исследователями, но этот важный вопрос о реках требует еще дополнительных разысканий.
Судьбы названий рек очень изменчивы. Одна и та же река одновременно носит иногда разные названия, даваемые разными народами. Иногда верховья и низовья реки именуются различно, а зачастую меняется и общее понятие о реке, т. е. представление о том, какой из истоков реки принять за основной, за начало самой реки
Древний Борисфен не совпадал с позднейшим представлением о Днепре — истоком Борисфена считалась Березина.
Древняя река Итиль еще больше отличалась от нашей Волги — ее истоком считалась река Белая («Белая Воложка»), а затем в понятие Итиль входила средняя и нижняя Кама и только после Камского устья понятие «Итиль» совпадало со средней и нижней Волгой.
К сожалению, мы не знаем, как древние географы воспринимали границу Европы и Азии — реку Танаис-Дон. Но, знакомясь со средневековыми географическими данными, мы видим, как опасно безоговорочно доверять названиям и принимать старые географические понятия как совершенно тождественные нашим современным.
В литературе уже отмечалось, что иногда в источниках XII в. Дон смешивается с Донцом. Так, например, разбирая поход Владимира Мономаха на Дон против половцев в 1111 году, К. В. Кудряшов, следуя за Карамзиным и Ляскоронским, правильно считает, что в летописи речь идет о Северском Донце, хотя в тексте упоминается Дон. Но К. В. Кудряшов взглянул на это как на исключение. «Это приводит к заключению, — пишет он, — что в описываемом походе речь идет не о настоящей реке Дон, а о Северском Донце. Самое выражение «Дон», «с Дона» применяется иногда летописцем как общее географическое обозначение для всей области Дона за Северским Донцом, для всего великого поля Половецкого. В настоящем современном значении река Дон выступает под именем «Дона Великого» в «Слове о полку Игореве» или, например, в Ипатьевской летописи под 1140 годом…»1.
Пока К. В. Кудряшов оставался в пределах одного летописного факта, хорошо изученного рядом предшественников (поход 1111 г.), он был прав, но как только он перешел к несколько более общей картине, он сразу же направил читателя по ложному пути.
В Ипатьевской летописи под 1140 г. говорится не о Доне, а о том же самом Донце, о том же самом походе 1111 г.; летописец просто вспоминает о том, что некогда Владимир здесь, «на Дону», много пота утер за Русскую землю.
Безоговорочное признание того, что под «Доном Великим» подразумевается Дон (в нашем современном понимании) тоже влечет к крупным ошибкам.
Приступая к разработке частного вопроса о Доне и Донце, определим свое отношение к географии «Слова» в целом. В изучении маршрута русских войск 1185 г. уже больше столетия борются между собой два варианта. Один из них стремится продлить путь Игоря до Дона, Сала и Кагальника. Этот донской вариант, возникший еще в начале XIX в., мало убедителен. В 1892 г. А. В. Лонгинов предложил другой, донецкий вариант, значительно более приемлемый2. Кудряшов продолжал разработку этого донецкого варианта, укоротив его, отдалив от моря, сделав его, если можно так сказать, более континентальным. В этом и заключается слабая сторона работы Кудряшова3. Ведь через всю поэму проходит мотив «синего моря», близ которого в «безводном поле» погибли игоревы полки. Синее море — это не только место, близ которого кочевали Шарукан и Кобяк, откуда идут половцы, откуда ветры веют стрелами; синее море — это место, куда Евфросинья Ярославна посылает свои слезы, место, где закатились два солнца и два молодых месяца; сюда «далече зайде сокол, птиць бья, — к морю….» сюда, к синему морю, поползли змеи…
Одним словом, синее море в «Слове о полку Игореве» это не маленькое соленое озерко, «морцо», как пишет К. В. Кудряшов (стр. 72), а Азовское море, принимающее в свою луку воды Дона, омывающее берега Тмутаракани.
Лейтмотив «синего моря», близ которого произошло несчастье, нельзя забывать и при скрупулезных географических расчетах нужно считаться с общим смыслом произведения.
Разыскивая речку Каялу в бассейне Северского Донца, К. В. Кудряшов почему-то обходит полным молчанием единственное точное географическое указание «Слова о полку Игореве». Почему Ярославна, хотевшая того, чтобы к ней по воде был «возлелеян» Игорь, обращается к Днепру?
Это было возможно только в том случае, если загадочная Каяла находилась в бассейне «Днепра Словутича».
Лонгиновский вариант, по которому Каяла — это Мокрая Яла (бассейн Днепра), находящаяся в 1-2-дневных переходах от Азовского моря, представляется наиболее убедительным4. Многие ошибки К. В. Кудряшова происходят от неверия в быстроту движения русских войск, от преуменьшения дневных переходов. Мне уже приходилось указывать на это в рецензии на «Половецкую степь»5.
К сказанному могу добавить, что именно для тех самых мест, где происходили события 1185 г., мы располагаем точными сведениями о величине дневного перехода: «скорою ездою» — 90 верст в день, «с телегами» — 32 версты в день6.
Исходя из вышеизложенного, я отдаю предпочтение старому лонгиновскому варианту (требующему некоторых уточнений) перед новыми вариантами К. В. Кудряшова, В. Г. Федорова и В. А. Афанасьева.
В настоящее время можно не сомневаться в том, что «события 1185 г. разыгрались на Донце и западнее его, в степях между Донцом, Днепром и Азовским морем. Основываясь на этом, рассмотрим, какие реки нужно понимать под «Великим Доном» и «Малым Донцом», определим, можем ли мы признать первый нашим Доном, а второй — нашим Донцом.
Малый Донец упоминается в конце поэмы и только в связи с бегством Игоря из плена в Русь.
Во всех остальных случаях, идет ли речь о первоначальном замысле Игоря или о месте фактической битвы, о месте концентрации половецких сил, о месте пребывания Игоря в плену — всегда упоминается только Дон с эпитетами «Синий», а чаще — «Великий». Ипатьевская летопись в соответствующих случаях называет интересующую нас реку Донцом. Очевидно, в двух разных, хотя и одновременных, источниках географическая терминология различна7.
Проследим все случаи упоминания Дона и Донца в «Слове», памятуя о том, что поэма писалась не как дневник или журнал военных действий, когда будущие события неясны, а уже после всех событий, когда автор знал все, что связано с его героем.
Впервые Дон встречается в предполагаемом запеве Бояна:
«Не буря соколы занесе чрез поля широкая,- галици стады бежать к Дону великому»8.
Из этой запевной фразы, где автор, как бы воскрешая стиль старого Бояна, определял театр действий, ясно лишь одно, что события разыгрались в степи около Дона, но что это за Дон — неизвестно.
«А всядем, братие, на свои бръзыя комони,да позрим синего Дону».Спал князю умь похотии жалость ему знамение заступи искусити Дону великого.»Хощу бо, — рече, — копие приломити конець поля Половецкого,с вами, русици, хощу главу свою приложите, а любо испити шеломомь Дону»9.
Солнечное затмение застало войско Игоря на Донце, и далее он направился к Осколу, а затем перешел Донец у Сальницы и направился в поле Половецкое западнее Донца, будучи отгорожен Донцом от Дона в нашем понимании.
«Слово о полку Игореве» далее очень красочно описывает нарастание опасностей для Игоря по мере углубления в степь: солнце заступало путь тьмою, стонала ночь, рычали звери и враждебный Див созывал на борьбу с русскими и Волгу, и Поморье, и Посулье, и Крым, и Тмутаракань.
«А половци неготовами дорогами побегоша к Дону великому»10.
Половцы бегут не от Игоря; данная фраза является как бы прямым ответом на призыв Дива, сзывающего всю Половецкую степь от Волги до Днепра, от моря до Сулы, сзывающего половецких воинов к театру предстоящих военных действий на Дону. Зловещий, фатальный характер ожидаемых событий, подчеркнутый мифологическими мотивами, должен сказать читателю, что Игорь, пренебрегший знамением-предостережением, идет в западню.
«Игорь к Дону вои ведет».
И половцы, и русские одинаково идут к «Дону», но ведь мы знаем по летописи, что все события разыгрались не на Дону, а на Донце. Произошла первая удачная битва с половцами на реке Суюрлий. Храбрые Ольговичи заночевали в поле на месте битвы; половецкие ханы успели за ночь окружить русский лагерь. Эти события описаны в «Слове» так:
«Гзак бежит серым вълком,Кончак ему след править к Дону великому»11.
Если в предыдущих фразах «Дон» еще можно было понимать как далекую конечную цель всей кампании и отождествлять с низовьями современного Дона, то данная фраза не оставляет сомнений в том, что автор «Слова» называл «Доном Великим» Донец.
Битва на реке Каяле происходила тоже где-то поблизости от «Дона», но на «Дону» уже были половцы, оттуда идут стрелы:
«Быти грому великомуИтти дождю стрелами с Дону великого»12.
И сама Каяла где-то близ «Дона»:
«Ту ся копией приламати,ту ся саблям потручятио шеломы половецкыя, на реце на Каяле, у Дону великого»13.
Значит, все предыдущие замыслы и приготовления привели к цели: битва происходит близ того «Дона», к которому неосмотрительно стремился Игорь и тайно, по ночам, стягивались половцы с двух сторон — с юга от Азовского моря и с востока от Донца, от которого Игорь отошел к западу.
Море где-то поблизости, недалеко:
«Се ветри, Стрибожи внуци, веют с моря стрелами на храбрыя плъкы Игоревы»14.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .»Половци идуть, от Дона, и от моря,и от всех стран Рускыя плъкы оступиша»15.
Здесь географической ясности нет — половцы могли идти и от Донца, и от Дона.
«Дон», упоминаемый в поэме, тесно связан с морем:
Дева Обида»въсплескала лебедиными крылы на синем море, у Дону»16.
На первый взгляд это может говорить против гипотезы об отождествлении «Дона» с Донцом — ведь Донец не впадает в море. В этом же направлении можно истолковать и следующее упоминание «Дона»: бояре разъясняют Святославу его сон, объясняют причины похода:
«Се бо два сокола слетеста с отня стола златапоискати града Тьмутороканя,а любо испити шеломомь Дону»17.
Здесь под «Доном» естественнее всего понимать нижнее течение современного Дона, близкое к землям Тмутараканского княжества. Но возможно и другое толкование, которое больше согласуется с общим смыслом поэмы и ее словоупотреблением. «Доном» в XII в. могли называть не только Северский Донец, но и часть современного Дона от впадения Донца до самого устья. Тогда вполне понятно будет частое сочетание Дона и моря.
Следующее упоминание Дона в обращении ко Всеволоду нехарактерно:
«Ты бо можеши Волгу веслы раскропити,а Дон шеломы выльяти»18.
Из этой фразы нельзя ничего извлечь для решения спорного вопроса. Но в обращении к Роману Волынскому сказано яснее:
«Дон ти, княже, кличети зоветь князи на победу»19.
Здесь Дон поставлен как место поражения Игоря («а игорева храброго полку не кресити»), как река, взывающая к мести и победе. Такой рекой мог быть только Донец, близ берегов которого погиб игорев храбрый полк.
Окончательное решение вопроса о «Доне» дают последние эпизоды эпопеи Игоря. Задумав бегство из плена, Игорь обдумывает путь и маршрут побега:
«Игорь спит,Игорь бдит,Игорь мыслию поля мерит от великого Дону до малого Донца20.
К счастью, мы знаем как исходную, так и конечную точки маршрута Игоря. В плену он находился близ реки Тора, притока Донца21, а прибежал он на Русь в город Донец, развалины которого — Донецкое городище — сохранились до сих пор на реке Удах, притоке Донца22.
Река Уды, на которой расположено Донецкое городище, возможно, называлась некогда Донцом, о чем свидетельствует, во-первых, название городища — «Донецкое», а во-вторых, наличие еще в XVI в. в среднем течении реки Уды «Донецкой Поляны», известной нам по «Книге Большому Чертежу» (см. выше).
Таким образом, князь Игорь Святославич, находясь в плену в половецких кочевьях по среднему течению реки Северского Донца, рассчитывал путь до русского пограничного города Донца, находившегося на реке Удах, называвшейся ранее Донцом.
В поэме этот расчет и выражен словами «Игорь мыслию поля мерит от великого Дону до малого Донца». Направление на «Донец» было не только предварительным замыслом; убежав из кочевья, Игорь
«И потече к лугу Донца».
Диалог Игоря с «Донцом» построен автором поэмы так, что читателю ясно, что опасности уже позади, погоня хотя и послана, но уже не страшна:
«Донец рече:»Княже Игорю!не мало ти величия,а Кончаку нелюбия,а Руской земли веселиа».
«Игорь рече:»О Донче!Не мало ти величия,лелеявшу князя на влънах,стлавшу ему зелену травуна своих сребреных брезех»23.
Ясно, что это конец пути, удачное завершение дерзкого побега. Игорь говорит об услугах «Донца» в прошедшем времени. «Веселие» Русской земли было возможно лишь тогда, когда Игорь был уже за пределами досягаемости для Кончака и Гзака. Все это еще раз укрепляет в мысли, что под «Донцом» здесь подразумевается не Донец в нашем смысле, а один из его верхних притоков, вероятнее всего тот, на котором стоял конечный пункт странствий Игоря, город Донец — река Уды.
Суммируя все сведения «Слова о полку Итореве» о реках «Доне», «Великом Доне» и «Донце», мы должны прийти к следующим выводам:
1. «Дон» и «Великий Дон» — одна и та же река.
2. Все события 1185 г. происходили близ «Дона Великого», под которым мы должны подразумевать Северский Донец, что явствует из сопоставления «Слова о полку Игореве» с Ипатьевской летописью.
3. «Донец» или «Малый Донец» — современная река Уды, на которой находится Донецкое городище.
4. «Великий Дон» близок к морю (Азовскому) и, может быть, впадает в него.
5. Общий вид реки, которую автор «Слова о полку Игореве», в согласии с более ранними летописцами, называет «Доном» или «Великим «Доном» (один раз — синим Доном), может быть представлен так:
а) верховья «Великого Дона», вероятно, совпадали с современным Северским Донцом;
б) около Чугуевского городища в «Великий Дон» впадал Донец (современная река Уды);
в) почти несомненно, что среднее и нижнее течение современного Северского Донца входило в понятие «Великого Дона»;
г) «Великий Дон» включал в себя нижнее течение современного Дона от места впадения современного Северского Донца до самого устья.
Таким образом, «Великий Дон» «Слова» был сложной, но значительной рекой, которая так же не совпадает с нашими современными: географическими понятиями, как древний Борисфен и средневековая Итиль.
В 1185 г. одновременно с такой точкой зрения на Дон и Донец могли существовать в других областях иные географические представления, более близкие к современным.
Представления о «Великом Доне» как о реке, начинающейся в области городов Шаруканя, Салтова, Сугрова, Балина и впадающей в море, отразились на арабской карте 1154 г. Абу-Аба Аллаха Мухаммеда ал Идриси. Река эта названа «Русией», очевидно, потому, что устьем ее считался Керченский пролив, а Керчь в XII в. называли «Россиа»24.
Маршрут войск Игоря во время похода 1185 г.
Примечания:
2. А.В. Лонгинов, Историческое исследование сказания о походе Северского князя Игоря Святославича на половцев в 1185 г., Одесса, 1892.
3. В.Г. Федоров внес ряд существенных изменений в кудряшовский вариант, определяя место Каялы в бассейне Орели (Указ. соч., стр. 74, карта № 8), но и этот автор слишком далеко уводит от моря, по его мнению, последняя битва произошла в 250 км от Азовского моря. Появившаяся в 1956 г. статья М.П. Парманина >«Путь Игоря Северского на половцев в 1185 году: (Заметки краеведа)» (Труды отдела древнерусской литературы, т. XII, стр. 59) видоизменяет начальную стадию похода из Путивля. Нельзя согласиться с автором, что путь этот шел через Рыльск, т.к. он много дальше. В XVI-XVII вв. сторожевые станицы, как показал С.Л. Марголин, ездили в район Изюма не из Рыльска, а из Путивля.
4. На карте я даю маршрут войск Игоря с разделением его на дневные переходы, а последний этап (7-10 мая) сопровождаю полуокружностями, проведенными радиусами в 1, 2, 3 и 4-дневных перехода. Искать конечный пункт маршрута (при условии прямолинейного движения) можно только в той части последнего, наибольшего круга, где линия четвертого дневного перехода проходит по бассейну Днепра. Лонгиновский вариант удовлетворяет этому требованию. (См. карту в конце статьи).
5. Б.А. Рыбаков, Рецензия на книгу К В. Кудряшова «Половецкая степь», «Советская книга», 1949, № 11.
6. Книга Большому Чертежу, М.-Л., 1950, стр. 67. Расстояние от Царево-Борисова до Перекопа исчислено в днях: скорою ездою 5 дней, а с телегами — недели две. Расстояние по прямой равно 450 км.
7. Далекие отголоски того, что в древности Доном называли Северский Донец, слышались еще в начале XVIII в. Как известно, античные авторы принимали Танаис за пограничную речку, отделявшую Европу от Азии. В 1709 г. Мазепа убеждал Карла XII в том, что Азия начинается близ водораздела Ворсклы и Донца.
«Коломак расположен на границе Татарии, и старый Мазепа, который со своими казаками участвовал в этой экспедиции, хотел польстить королю, рядом с которым он ехал на лошади, принося ему поздравление с его военными успехами и говоря ему по-латыни, что уже находятся не более как в восьми милях от Азии» (Адлерфельд). Е.В. Тарле, Карл XII в 1708-1709 гг., «Вопросы истории», 1950, № 8, стр. 37. От верховьев реки Коломака (бассейн Днепра) действительно около 8 миль до реки Можа (бассейн Северского Донца). И географические рассуждения Мазепы можно понять только в том случае, если считать, что на Украине в XVII-XVIII вв., во-первых, знали географию Птолемея, а во-вторых, принимали Донец за Танаис-Дон.
8. «Слово о полку Игореве» под редакцией Адриановой-Перетц, М.-Л., 195О, стр. 11.
21. «И посла Игорь к Лаврови конюшого своего река ему: перееди на ону сторону Тора с конем поводным (Ипатьевская летопись, 1185 г.).
22. Н.М. Карамзин, История государства Российского, т.3, примечание 73; В. Пассек, Курганы и городища Харьковского, Валковского и Полтавского уездов, М., 1839 (Русский исторический сборник, т. 3, кн. 2); Н.Е. Данилевич, Донецкое городище и город Донец (Археологическая летопись Южной России, 1904, № 4-5). Донецкое городище — это не только город Донец, но и город Шарукань. Половецкое название было сменено на русское, очевидно, после знаменитого похода Владимира Мономаха в 1111 г.
23. «Слово о полку Игореве», стр. 29.
24. См. Б.А. Рыбаков, Русские земли по карте Идриси 1154 г., КСИИМК, № 43, М., 1952, стр. 21, рис. 8.
