Кружева имен — реальность или иллюзия?
Прозрачная книга — призрачная книга
Портрет Марии
Да, удивительные женщины были на Руси! Говорят, сарматы, разбившие в своё время скифов и захватившие сколотов, будущих славян, были амазонками — отсюда и пошли знаменитые богатырки русских сказок и былин! Мария, дочь Василька, внучка Всеслава, того, кто «обесися сине мгле» (то есть облако оседлал), может быть, и никакая не богатырка. Но чем-то напоминает она тот неуловимый женский идеал, чьи черты проступают с икон тех веков.
А может быть, пришло мне в голову, попытаться поискать изображения Марии, хоть на тех же рисунках в летописи? И представьте, мне кажется, такой «портрет» есть.
Вообще в Лицевой летописи, как известно, есть полный набор иллюстраций к «Слову о полку Игореве». Они могли быть перерисованы с каких-нибудь более древних рукописей.
Просматривая эти изображения, я наткнулся на сцену, где киевский Святослав узнаёт весть о поражении князя Игоря.
 |
Сам Святослав в центре, в короне цесаря. Справа и слева от него — люди, также в коронах, члены его семьи.
Слева (для зрителя, то есть по правую руку) — персонаж с бородой, возможно, один из сыновей великого князя (царя), или Рюрик, соправитель. А КТО СПРАВА? |
 |
Внимательно вглядываясь, видим женское лицо. Жест, который мы бы сейчас назвали «схватилась за голову».
И интересно: её жест повторяет жест Святослава, реакция почти одинакова, как может быть у очень близких людей. Так не Мария ли это? |
Тот, кто сталкивался хоть немного с древнерусской живописной миниатюрой, тот понимает, что каждое изображение лица человека (даже самое маленькое) имеет точно переданные портретные черты. Зная это, я с помощью компьютера увеличил изображение, и получил удивительно прекрасное женское лицо. Проступили даже румяна на щеках!
У меня не осталось никаких сомнений — это Мария! Миниатюра передаёт тот самый трагический момент, когда «княгыня» узнала об участи, постигшей князя, с которым она и её муж связывали, вероятно, будущую судьбу Руси. «Ох, — как бы говорит жест Марии, — не воскресить уже Игоревы полки! Да и сам Игорь пересел видно из седла княжьего в седло невольника».
Даже жест — и тот был из «Слова о полку»! Возникает, естественно, вопрос к тем, кто сомневается в подлинности «Слова»: неужели возможна такая нечеловеческая точность в подделке? Неужели её создатель с увеличительным стеклом исследовал летописи с целью «согласовать» миниатюру и свою «подделку»?
Она дочь полоцкого князя Василька Святославича (Рогволодовича), правнучка Всеслава Брячиславича Полоцкого. По мнению А. В. Соловьева, с именем Марии Васильковны связано то, что автор «Слова» «уделяет так много внимания полоцким делам» (Полит. кругозор. С. 83). Дальнейшее развитие и подробную разработку эта мысль Соловьева нашла в работе Л. Е. Махновца.
Последний считает, что автором «Слова» был галицкий князь Владимир Ярославич, женатый на Болеславе — дочери Святослава Всеволодовича и Марии Васильковны (следует отметить, что ко времени событий «Слова» Болеслава либо уже умерла, либо с Владимиром Ярославичем разошлась). Мария Васильковна, теща Владимира Святославича, являлась для него, как считает Махновец, одним из основных информаторов о событиях истории Полоцкой земли и о полоцких князьях. Он полагает, что именно на внимание Марии Васильковны рассчитаны строки «Слова» о гибели ее брата — «Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ, позвони своими острыми мечи… на кроваве траве притрепанъ литовскыми мечи» (С. 33-34). Как пишет Махновец, «полоцкая тема занимает в «Слове» непропорционально большое место потому, что это тема Марии Васильковны» (Про автора. С. 118).
Лит.: Ипат. лет. Стб. 313, 614, 680; Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1964. Т. 3. С. 122-123; Соловьев. Полит. кругозор. С. 83-84; Махновец. Про автора. С. 28-29, 75-76, 115-118, 123.
Л. А. Дмитриев
